Тема красоты и манипуляций с ней
является одной из тех, которые не теряют актуальности, как бы ни менялись
эпохи, какие бы ни случались кризисы, революции или природные стихии. Вот это вечное
противоборство между тем, что важнее - внешняя красота или внутренний мир - кажется,
примирить эти две стороны крайне сложно, но что, если посмотреть с иной точки
зрения? Что, если это грани одного и того же - желания быть гармоничным во что
бы то ни стало? Даже если для этого, например, придется изменить свои лицо и
тело. Мы поговорили с известным пластическим хирургом Антоном Захаровым и
открыли другую, ни больше ни меньше, магическую сторону его профессии.
- Тема нашего разговора очень
интересна многим. В том числе из-за того, что вокруг неё ходит много мифов. Но
прежде, чем мы перейдем непосредственно к ней, расскажи, пожалуйста, свою
историю прихода в медицину.
- Я потомственный врач. Меня с
детства интересовали вопросы медицины, и моя судьба была отчасти предрешена.
Это совпадало с моими детскими потребностями и интересами, и оставалось только
сделать так, чтобы я продолжил развиваться в этом направлении уже более глубоко.
Я учился в медицинской школе, прикрепленной к Первому
Санкт-Петербургскому медицинскому институту, и эта школа уже готовила к профессии врача, с
углубленным изучением естественных наук. Честно скажу, что получал от этого
удовольствие, поэтому мне давалось всё очень легко. Это привело к тому, что я
поступил в институт почти без экзаменов. После института я поступил в
интернатуру по общей хирургии. На тот момент пластическая хирургия не была в
правовом поле, и чтобы начать этим заниматься, я должен был последовательно
перейти от общей хирургии к лицевой. Легализация этой сферы случилась в 2009-2010
годах, то есть совсем недавно. Хотя вообще-то это древнейшая профессия. Она
была представлена ещё в Древних Индии и Египте. А учреждение, в котором я
работаю - Институт Пластической Хирургии и Косметологии, - оно ведь очень
старое, было образовано в 1938 году, находилось недалеко от Кремля и
пользовалось большой популярностью в высших эшелонах. То есть у нас это уже всё
было, кроме непосредственной легитимизации.
Моя карьера началась с должности
ассистента. Мне повезло: я был ассистирующим врачом у высококлассных
специалистов, и это позволило мне увидеть очень широкий спектр техник и
подходов. Также я продолжал обучаться на международных конференциях,
симпозиумах, посещал клиники, наблюдая за тем, как работают профессионалы,
какие ошибки совершаются, и, исходя из этого, формировал собственную канву. Всё
способствовало моему росту. Поддержание высокого качества моих работ было
всегда для меня важно. Это залог моего успеха, я считаю.
- Чем ты мотивировался, когда
выбирал именно эту область? Деньги? Любовь к эстетике и красоте?
- Всё очень просто. Для моего
склада ума и врожденных потребностей очень тяжела штатная, рутинная работа. В
хирургии у меня не было другого выбора. Разве что пришлось бы совсем её
покинуть. Дело в том, что она очень жестко регламентирована, причем в любой
направленности. То есть вообще все штатные схемы, вплоть до каждого шага: какой
инструмент выбрать, какое направление скальпеля, что с чем совместить. Несмотря
на то, что обывателю может показаться со стороны, что происходит сумбур, на
самом деле всё четко и последовательно. И это правильно. Без этого
хирургическая наука никогда не достигла бы тех успехов, которые она достигла на
сегодняшний день. И это оптимальные решения, проверенные на большой выборке.
Каждый раз, если отступаешь от правил, ты ступаешь на зыбкую почву - при шаге в
сторону ты должен объяснить "почему". И должны быть серьёзные
причины, веские объяснения. В действительности, хирургическая наука полна
творчества только на этапе диагностики. На этапе реализации к творчеству она
имеет крайне малое отношение. Склад моего характера, видимо, не очень подходит
такому штатному выполнению обязательных вещей. Мне важна фантазия.
В пластической хирургии же всё
иначе. В ней есть десятки, сотни методик, технологий, и никакой регламентации,
что ты должен делать обязательно. Ты можешь сделать всё, что угодно, но должен
получить тот результат, который был запланирован. Есть много схем, подходов,
которые можно, как кирпичики, перекладывать туда-сюда.
- Но это пока что. До тех пор,
пока руки закона не доберутся, как говорится.
- С одной стороны, да. С другой
стороны - это особенности данной профессии. Она опирается на ряд факторов: на
эстетическое видение, которое имеет в себе огромный творческий потенциал, на
арсенал техник, которыми владеет хирург, и последний должен быть разносторонне развитым как специалист, иметь
широкое представление о техниках, чтобы создавать уникальные композиционные
решения. Это отличает хирурга высокого класса от всех остальных, которые владеют
только штатными технологиями. Профессионал опирается на композицию,
индивидуальную анатомию человека, на то, как он видит и какими возможностями
обладает. Это очень многоаспектная работа.
- Есть ли какие-то особенные черты
характера, которые должны быть свойственны успешному пластическому хирургу?
- С одной стороны, это человек с
развитым эстетическим восприятием, которое нужно всё время поддерживать и
совершенствовать, посещая разные выставки, театры, культурные мероприятия,
следя за современными трендами в оценке внешности. Ещё этот человек должен
постоянно учиться, потому что это самая высокотехнологичная сфера в медицине.
Ещё этот человек должен быть очень трудолюбив, потому что, чтобы освоить такой
спектр навыков, надо много работать. Плюс, у этого человека должны быть очень
хорошие мануальные навыки. Он должен много внимания уделять коммуникации с
пациентами. Должен быть общительным, иметь возможность донести своё видение,
поделиться своим восприятием и услышать пожелания человека. А потом надо суметь
привести это к общему знаменателю в довольно непростом диалоге, проработать
планы хирургических манипуляций. И здесь важно уметь увидеть уникальность
пациента, а не просто предлагать стандартные подходы. Коммуникация вообще имеет
крайне важное значение. К нам приходит здоровый человек, платит довольно
приличные деньги, и он должен понять, нужно ли ему вообще то, что ему
предлагают.
- Наверное, не всегда приходят те,
кто полноценно здоровы в психическом плане? По крайней мере, есть такое
распространенное мнение в обществе.
- Ну неправда. Это редкость. К
тому же, профессионалы пластической хирургии обязательно оценивают
психиатрический статус пациента в ходе разговора, владея базовыми навыками
врача-психиатра. Это важно, чтобы определить, нет ли какого-то нарушения
восприятия себя, какого-то психотического состояния, эндогенного расстройства.
И, конечно, если выявляются патологии, что профессионалы-хирурги рекомендуют
лечение у соответствующего специалиста. Поэтому если я вижу на приеме человека
с явным морфофобическим расстройством, я никогда не возьму его на стол, а
отправлю к психиатру.
- То есть блок психологии здесь
является одним из важнейших. Знаешь, я очень хорошо помню твою фразу, сказанную
несколько лет назад, о том, что когда ты смотришь на человека, то автоматически
оцениваешь, где у него что не так во внешности: что добавить, что убрать. Ты до
сих пор так требователен?
- Это уже профессиональная
деформация. И нельзя сказать, что это требовательность. Это просто автопилот.
Вопрос, как к этому отношусь? Спокойно. Хочу - замечаю, не хочу - не замечаю.
- Я почему спрашиваю. Смог бы ты,
например, связать свою жизнь с человеком, у которого во внешности очень много,
скажем так, несовершенств?
- У всех людей много
несовершенств, и я никогда не руководствуюсь такими критериями при выборе людей.
Моя профессия надо мной не довлеет. Время показывает, что чисто красота не
стоит ничего. Это просто коробочка, которую всегда можно поменять. Важно
содержимое коробочки.
- А твои пациенты - какие они в
своей основной массе?
- Самые разные люди, с разными
мотивациями, интересами, видением себя и красоты в целом. И для каждого - своё,
индивидуальное решение.
- Были ли, возможно, интересные
случаи из практики?
- Всякое случалось. И ситуации,
связанные с известными личностями, и технологически сложные случаи. Но,
пожалуй, самые непростые - это случаи с пациентами, которые уже имели неудачный
опыт пластических операций. Как и в любой сфере, в нашей тоже есть качественные
и некачественные услуги. Но некачественные в нашей области особенно тяжело
даются людям, так как сильно влияют на судьбу. Для сравнения. Допустим, удалили
человеку аппендикс - ну что в его жизни изменилось? Ничего. А когда мы что-то
делаем, у человека меняется всё. Мы продаем не внешность. Мы реализуем не
изменения - омолаживающие, гармонизирующие, повышающие привлекательность, - мы
на самом деле изменяем судьбы. Только не как разные ясновидящие и гадалки, а прямо здесь, в материальной действительности.
- Известно, что у каждого врача,
хирурга, есть свой "почерк". А какой "почерк" у доктора
Захарова?
- Большинство моих пациентов
выглядят таким образом, что нельзя сказать, что они были прооперированы. Помимо
эффективности, это композиционно естественные решения для конкретного лица или
тела. И так как всё выверено до мелочей, нет ощущения дисгармонии. С другой
стороны, я один из тех специалистов, к которым обращаются на корректировку
предыдущих хирургических вмешательств. И я прилагаю все усилия, чтобы уже
наверняка решить те задачи, которые ставили пациенты изначально. И ещё:
несмотря на то, что никто не огражден от сложностей в ходе операций, я могу
сказать абсолютно точно, что я всегда получаю тот результат, который мы
запланировали с пациентом. Это может потребовать больше времени, сил,
инструментов, но результат всегда будет достигнут тот, который требуется.
- Что сейчас, кстати, за тенденции
в области пластической хирургии, какие модные тренды?
- Привнесение новых технологий.
Плюс, то, что влечет за собой динамическая смена канонов красоты, как мода. И,
конечно, это появление разных новых материалов, которые раньше медицинская
промышленность не могла производить, а сейчас появилась такая возможность. В
целом, развитие очень активное.
- А твое собственное развитие? Как
твоя жизнь изменилась за то время, что ты живешь в теле успешного пластического
хирурга?
- Моя жизнь тоже меняется всё
время. Я прилагаю большие усилия, чтобы повышать свой уровень профессионализма.
В первую очередь, могу сказать, что я люблю свою работу. И это даже не работа -
это любимое дело, от которого я получаю огромное удовольствие. С одной стороны,
это простой вопрос. С другой стороны, ничего радикально не меняется, так как остаюсь
в русле своей профессии, эволюционирую только в рамках неё. Разве что на
общение с друзьями стало меньше времени, и это связано, наверное, с тем, что я
трудоголик и сильно отдаюсь своему делу. Но я стараюсь быть разносторонним:
спорт, поездки, коммуникация с аудиторией. Я стараюсь вести просветительскую
работу, делясь своим опытом, доношу до людей наши возможности, стараюсь уделять
время и благотворительной активности, пытаюсь находить возможности помогать
тем, кто оказывается в сложных ситуациях.
- Знаешь, есть такой обывательский
стереотип, что всё, связанное с пластической хирургией и, особенно, клиентами
хирургов, очень отдает кукольностью, некоей фальшью.
- Я не очень понимаю тех, кто так
считает. Нет ничего фальшивого в этой индустрии. Подобные мнения, возможно,
складываются на основе неудачных примеров операций, новости о которых попадают
в прессу.
- А может потому, что они думают нечто
подобное: "Ой, ну вот на него напала блажь, деньги некуда девать, а на
дворе, меж тем, кризис, дети голодают".
- Всё зависит от того, чему
человек уделяет внимание, что для него действительно значимо. И если так
размышлять, то, наверное, ходить в теплой одежде - тоже блажь, ведь можно
просто не выходить из дома. Ездить на машине - тоже блажь, ведь можно пешком
передвигаться. Почти без всего можно обойтись, кроме воды и еды, и то при
желании вполне можно какое-то время. Зачастую для тех людей, которые обращаются
к нам, это крайне важно. Важнее всего остального. Они это ощущают как проблему.
Это мешает им раскрепоститься, быть собой, мешает в работе, в личной жизни, во
всём. И это происходит с ними каждый день. В чем здесь блажь? Они что, должны
всю жизнь смотреть в зеркало и
испытывать по этому поводу сильные отрицательные эмоции и иметь сложности с
адаптацией? Это очень поверхностный взгляд. Наши операции, даже небольшие,
очень меняют, в частности, то, как человек себя ощущает, как себя ведет, как
коммуницирует с миром. После операции у человека часто появляется новая работа,
новые интересы, даже новая семья. Оттого ли, что мы что-то изменили на лице?
Абсолютно нет. Оттого, что изменились восприятие, социальная адаптация, а потом
уже, как домино, одно тянет другое. Именно в этом успех данной профессии.
Именно поэтому она всегда была востребованной и будет пользоваться
популярностью ещё очень долго. ●
(c) Gayanat project, 2017
0 коммент.:
Отправить комментарий